В результате вмешательства в работу терра-установок произошёл сбой. По всей территории округа прокатился энергетический импульс, вызвавший критические перебои в электроснабжении, нарушивший работу систем жизнеобеспечения. Все три фракции — Фобос, Церера и Паллада — столкнулись с одновременным и синхронным коллапсом инфраструктуры больше, чем на двое суток.

В Лионе вышли из строя распределительные узлы, в результате чего в секторе хранения разгорелся пожар, уничтоживший склады с медикаментами и частью продовольственных запасов. Руби осталась без подачи воды: насосные станции отключились от резервного питания, а трубы на окраинах города лопнули под давлением. Уиннемака, и без того перегруженная торговыми потоками, оказалась погружена во тьму — трансформаторная станция сгорела, нарушив стабильность распределения энергии.

Последствия сбоя ликвидировали в течение следующих недель, но события развивались быстрее, чем оазисы успевали восстанавливаться. К середине декабря температура резко пошла вниз. Установившиеся в округе аномальные холода стали неожиданностью: среднесуточные значения упали до –10 °C, а ночные заморозки доходили до –15 °C. Жилые сектора оказались не приспособлены к таким условиям: замерзшие трубопроводы, поломки в системах отопления, гибель аграрных культур и резкий рост потребности в топливе стали общими проблемами для всех.

Первые недели января сопровождались кратковременным потеплением, однако очень скоро температурные показатели начали стремительно расти. К концу месяца дневные значения превышали +30 °C, а в южных районах округа к середине февраля стабильно держались на уровне +40 °C. Повсеместно фиксировались засуха, иссушение почвы, сбои в подаче воды. Округ, ранее пригодный для аграрных работ, начал стремительно терять плодородие. Постепенно климат принял характеристики, близкие к пустынному.

Напряжённость между фракциями, которая ещё осенью грозила перерасти в открытую конфронтацию, внезапно сменилась вынужденным перемирием. Случившееся в этот период показало, насколько хрупкой остаётся экосистема. Все три центра временно свернули любые инициативы, связанные с внешним давлением или территориальным расширением, и мобилизовали ресурсы на устранение последствий катастрофы. Пункты экстренного распределения еды и воды, инженерные штабы и бригады гражданской помощи в Уиннемаке стали общим ответом на беспрецедентный вызов.

В начале февраля Фобос организовал повторную вылазку в Блэк-Рок, надеясь установить контроль над терра-установками и, возможно, отключить их, чтобы пресечь дальнейшие климатические сдвиги. Столкновение с заражёнными, сконцентрированными на территории, поставило руководство Фобоса перед этической и стратегической дилеммой: любой силовой шаг мог обернуться массовыми жертвами и обострением внутренней ситуации в Лионе. В итоге операцию было решено свернуть, и объекты в Блэк-Роке остались под контролем неизвестной силы.

Конец ноября 2027:
Сразу после энергетического выброса в Лионе были зафиксированы многочисленные перебои в электросети, повреждения серверов в научных центрах и локальные возгорания на складах с оборудованием.
На следующий день все посты Фобоса были переведены на усиленный режим. Жителям велели сохранять спокойствие и ограничить потребление энергии.

11–18 декабря 2027:
Температура резко упала и Лион оказался не готов к морозам. В ряде районов замёрзли трубы водоснабжения, возник дефицит отопления. Карантинный блок оказался в числе самых пострадавших: там зафиксированы первые случаи обморожения и смертей среди заражённых.

На фоне погодной катастрофы Фобос объявил чрезвычайное положение, приостановив все несрочные проекты, включая строительство новых секторов и реструктуризацию командования. Населению выдали зимние пайки, часть обогревателей была реквизирована у работников администрации и перераспределена в приоритетные зоны.

5 января — 20 января 2028:
Жара, сменившая холод, привела к массовым поломкам техники и всплеску возмущения среди граждан. Пылевые бури и отключения воды усилили недовольство. В этот период в Лионе прошла серия диверсий на инфраструктурные объекты: сожжены кабельные щиты в районе восточной части стены, выведены из строя три резервные энергетические установки.

В ответ власти ввели 10-дневный комендантский час, усилили досмотры и начали операцию по выявлению возможных диверсантов.

Конец февраля 2028:
Спустя почти полгода с момента первых заявлений Фобоса о планах установить контроль над проявлениями способностей, было завершено испытание первых имплантов.
Прорывом стало решение использовать за основу конструкцию старых слуховых аппаратов — корпус легко адаптировался под необходимые габариты. Полученный имплант вживлялся под кожу в верхней части шеи и соединялся с черепной дугой, охватывая зону височной доли. Воздействие напрямую приводило к блокированию нейросигналов, активирующих способность.

Первые тесты проводились исключительно на заражённых резонантах, к тому моменту находящихся в стадии утраты контроля над собой. Они показывали отличные результаты: в течение 15 секунд после удаленного включения импланта у объекта блокировались проявления способности, при этом сохранялись основные когнитивные и моторные функции. Однако уже в ходе первых недель эксплуатации были зафиксированы многочисленные побочные эффекты — нейродегенерация, спонтанные мигрени, судороги и тремор, в отдельных случаях — локальная амнезия и галлюцинации.

После первых успешных испытаний на заражённых, находящихся под наблюдением, импланты начали устанавливать тем, в ком фракция более не была заинтересована — заключённым и пленным. Эксперименты в этом сегменте дали ожидаемые результаты: контроль над способностями успешно блокировался даже несмотря на серьёзные побочные эффекты.

Вслед за этим третий пул испытуемых составили лояльные резонанты, добровольно согласившиеся на имплантацию в рамках поддержки проекта. Многие из них находились на ключевых позициях и искренне верили, что технология позволит сдерживать нестабильных фантомов, предотвратить катастрофы и вернуть Фобосу контроль над ситуацией. Однако с каждой неделей становилось всё очевиднее: цена слишком высока.

Результаты начали повторяться — усиливающиеся мигрени, тремор, когнитивные провалы, судороги, психоэмоциональная нестабильность. Даже самые преданные офицеры начали отказываться от устройства. Кто-то потребовал его удаления, кто-то стремился исчезнуть из охраняемых секторов. Репутация технологии стремительно падала.

8-20 марта:
Ожесточение внутреннего контроля, слухи о массовой имплантации и перспектива принудительного надзора стали последней каплей. До этого момента отслеживающие браслеты были обязательны лишь для резонантов и фантомов, но проект по расширению технологии подавления включал и внедрение систем слежения для обычных граждан. Нововведения встретили жёсткое сопротивление — в Лионе начались массовые протесты. Люди, привыкшие к суровым, но понятным правилам, не были готовы к превращению в подопытных.

12 марта:
Один из таких митингов стал отвлекающим маневром: пока внимание служб безопасности было сосредоточено на протестующих, на трёх участках по периметру были заложены заряды. Взрывы повредили западные ворота и нарушили координацию патрулей, выведенных из строя заранее подстроенной тревогой. В суматохе из Лиона удалось бежать около двух сотен человек — среди них были резонанты, фантомы, гражданские, а также заражённые и заключённые, чьи способности, тем не менее, уже были под контролем.

Побег был спланирован профессионалами, но ни одна из фракций не взяла на себя ответственность за эту диверсию. В течение нескольких часов Фобос пришёл в себя и ввёл режим внутренней тревоги. Руководство фракции выпустило официальное заявление: все беглецы будут возвращены — живыми или мёртвыми, независимо от того, укроются ли они в Церере, с которой пока сохранялось хрупкое перемирие.

Конец марта:
На фоне всех событий в Лионе вспыхнула новая серия массовых беспорядков. В квартале, где проживало большинство тех, кто работал бок о бок с резонантами, жители отказались выходить на смены, обвинив власти в издевательствах над теми, кого ещё недавно чествовали как героев. Лозунги на стенах, споры с офицерами на улицах, отказ от работы — всё говорило о нарастающем напряжении.

Фобос, известный своей жёсткой дисциплиной, подавил протест силой, но внутри администрации уже назревал раскол. Одни считали, что единственный путь к порядку — дальнейшее усиление контроля, повсеместное применение имплантов и ужесточение режима. Другие настаивали на необходимости гуманизации методов, опасаясь, что постоянное давление приведёт к новым волнениям и потере лояльности даже среди преданных граждан.

В попытке удержать равновесие, администрация временно пошла на уступки. Были назначены новые кураторы, известные своей лояльностью и мягкостью, введены компенсации для семей заражённых и частично снят комендантский час в ряде секторов. Но напряжение не исчезло — оно просто ушло вглубь, ожидая следующей искры.

К концу марта 2028 года, после завершения масштабной переписи населения, внеплановых проверок в учреждениях и системной очистки всех уровней Лиона, администрация Фобоса выступила с официальным заявлением: в оазисе не осталось ни одного заражённого. По словам представителей администрации, часть инфицированных была переведена в карантинные изоляторы за пределами города, некоторые — ликвидированы в ходе внутренних операций, а другие воспользовались недавним побегом и, вероятно, скрываются за пределами зоны контроля.

Формулировки отчёта были подчёркнуто аккуратными, но очевидно: Фобос сделал всё, чтобы о заражении перестали говорить, чтобы оазис, охваченный страхом и сомнением, вновь стал зоной жёсткой стерильности — по крайней мере, на бумаге.